Русский  
Архив проектов>>

Текстовые публикации

<< назад к событию

ОРГАН ТАВРИЧЕСКОГО ДВОРЦА

 ЖУРНАЛ «ОРГАН» №2 (10)/ 2011    

Анатолий Погодин

Органы России

 

 ОРГАН ГРЕНЦИНГА В ТАВРИЧЕСКОМ ДВОРЦЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

     25 февраля 2011 года торжественным открытием в петербургском Эрмитаже выставки шедевров живописи из музея Прадо, в присутствие короля Испании Хуана Карлоса и президента России Дмитрия Медведева, начались мероприятия, отмечающие Год Испании в России. Вечером того же дня, в Таврическом дворце состоялась официальная инаугурация нового органа фирмы «Grenzing», крупнейшей органостроительной фирмы Испании. Первый в истории России орган испанского производства открыли органист кафедрального собора Мадрида Роберто Фреско и преподаватель Высшей Школы Музыки Каталонии Хуан де ла Рубиа. Инаугурационные концерты продлились три дня.

Инициатива по приобретению инструмента исходила от Продюсерского центра «Арт-Ассаамблеи», в рамках которого годом ранее был создан музыкальный коллектив - Капелла «Таврическая» и организовано проведение регулярных концертов в парадных залах дворца. Проект строительства органа поддержали Межпарламентская Ассамблея СНГ и Председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Средства были получены благодаря финансовой помощи компании «ФосАгро» и работе фонда «Древо жизни».

Установка органа в Купольном зале Таврического дворца не была случайным событием. Именно тут в XVIII веке находился инструмент князя Потёмкина. Созданием нового органа восстанавливалась часть ушедшей истории города и самого дворца, одна из «органных точек», столь многочисленных когда-то в Санкт-Петербурге. Произошёл возврат утраченного культурного и исторического аспекта данного места.

К сожалению, не существует возможности воссоздать утраченный орган, так как ничего не сохранилось от старого инструмента, нет его чертежей и изображений. Как и не имело смысла устанавливать новый инструмент, на северных хорах зала (месте старого органа), где он практически не был бы виден. Основной задачей мыслилось восстановление функции Купольного зала как органного, а органа как концертного инструмента, способного по звучанию максимально приблизиться к образцам XVIII века и стилизованного под исторический интерьер.

 

СТАРЫЙ ОРГАН

             История органов во дворцах князя Потёмкина может стать материалом отдельной статьи. В конкретной связи с Купольным залом Таврического хочется только напомнить факты и предположения, упомянутые в разной литературе.

Орган на хорах появился между 1789 и 1791 годами. Первая дата соответствует году окончания работ по строительству дворца и поступлению на службу к князю органного мастера Иоганна Фридриха Гребнера, построившего незадолго то того большой орган Домского собора в Ревеле (Таллин). Вторая дата соответствует первому упоминанию органа во время визита императрицы Екатерины II на грандиозный бал, устроенный Потёмкиным в Конногвардейском (Таврическом) дворце 28 апреля 1791 года в честь взятия Измаила.

Описания органа указывают, что корпус инструмента был красного дерева (или в его цвет), а «флейты» (трубы на проспекте) вызолочены. Сплошное золочение или покраска под золото проспектных трубы во второй половине XVIII века являлось важнейшим отличием английской органостроительной школы.

Есть основания полагать, что упомянутый орган был инструментом, который по заказу Екатерины II изготовил известный английский мастером Самуэль Грин, органный мастер короля Георга III. Первоначально русский императорский двор вёл переговоры через посла в Лондоне с органостроителем Александром Каммингсом; после его отказа заказ был передан С. Грину и выполнен им в конце 1770-х годов. (Hopkins E.J., Rimbault E.F. The organ, its history and construction. London, 1855).

Так как описи императорских дворцов времён Екатерины II не фиксируют наличия в них крупных органов, следует предположить, что новый орган сразу же был передан Потёмкину, большому любителю музыки.

25 июня 1779 года Г.А.Потёмкин устроил для Екатерины II маскарад и бал с фейерверком на своей даче в «Озерках» по случаю рождения её внука, великого князя Константина Павловича. На празднике звучал орган. Летняя резиденция князя находилась за Александро-Невской лаврой.

Мы можем предположить, что именно этот инструмент 10 лет спустя был перенесён в новый дворец, и вероятно, его установкой занимался И. Гребнер.

Сам мастер мечтал получить заказ на изготовление нового инструмента и предоставил князю два проекта очень крупных органов, один из которых на 45 регистров предполагалось выстроить в одной из «иноверческих» церквей Петербурга, второй, ещё больший– 60 регистров, предлагался для дворцового помещения. При подобных размерах инструмента им мог стать Екатерининский зал в Таврическом дворце, или очень похожий зал строившегося в те годы архитектором Старовым дворца в Пелле на Неве. Зная об амбициозности князя Григория Потёмкина в планах такого рода, можно думать, что предложения Гребнера могли вызвать его интерес, но постоянное отсутствие Потёмкина в Петербурге из-за управления новыми землями в Малороссии, а затем его смерть в 1792 году, поначалу отодвигали эти проекты, а потом и вовсе свели их на нет.

Таврический дворец перешёл в императорскую собственность. После смерти Екатерины II, Павел I желая стереть саму память о ненавидимом им Светлейшего князя, разместил во дворце казармы, а в парадных залах – конный манеж. Орган продолжал стоять на хорах ещё несколько лет. В 1800 году Павел приказал передать его мальтийским рыцарям в католическую церковь, выстроенную Кваренги при Воронцовском дворце. В Мальтийской капелле инструмент князя Потёмкина прослужил до 1909 года, когда по причине ветхости был заменён новым, ныне существующим органом «Walcker».

Каким был старый орган Таврического дворца? Если мы исходим из того, что это инструмент работы Самуэля Грина (основания для этого предположения серьёзные), то будет несложно представить размеры, внешний вид и характер диспозиции по сохранившимся до настоящего времени в Англии инструментам мастера. Большая их часть, как правило, небольшие, по современным меркам, на 8 – 15 регистров, на один или два мануала и всегда без педали. Скупые на аликвоты и на наличие микстур, органы Грина отличает превосходная «поющая» интонация труб, практически «вокальных» регистров. Мастерство интонатора принесло ему славу при жизни и сделало ведущим мастером королевства.

 

 

ИДЕЯ НОВОГО ОРГАНА

В 2010 году была официально создана музыкальная капелла «Таврическая». В период формирования капеллы вспомнился факт о существовавшем тут органе Потёмкина. Идея обзавестись инструментом, хотя бы небольшим, явно просила реализации. Совершенно странное, почти физическое ощущение необходимости установки органа в Купольном зале, и в былые годы охватывало многих визитёров дворца, знакомых с его историей, но ситуация не располагала. Как часто бывает в жизни, такой момент наступил неожиданно, а воплощение задуманного удивило скоростью развития событий.

От первого разговора с Президентом продюсерского центра «Арт-Ассамблеи» Еленой Сергеевной Сахно и художественным руководителем капеллы Михаилом Сергеевичем Голиковым, с попытки приобрести уже имеющийся небольшой орган, до принятия решения о строительстве нового органа, прошло два месяца.

Важным эпизодом стало обсуждение с руководством ЦБК в Кондопоге, возможности покупки малого, т.н. «французского» органа. Но запрошенная сумма в 720.000 евро (!) за 19-регстровый инструмент показалась чрезмерной. Эту же цифру (без учёта налогов и таможенных сборов) первоначально назвала фирма «Beckerath», построившая инструмент, и предложившая нам выполнить его копию по уже имеющимся чертежам. Данное предложение превышало по стоимости проекты других фирм в более чем в 1,5 раза. В письме от руководства фирмы «Beckerath», было сказано, что они имеют опыт строительства органов в России и «наилучшим образом знают наши порядки». Как говориться, комментарии не требуются, можно лишь сожалеть о таком «опыте».

В итоге, всего через два с половиной месяца, после рассылки предложения восьми европейским органостроительным предприятиям, был подписан контракт с фирмой «G.Grenzing», победившей в конкурсе. За это время была проделана огромная работа по составлению заданий, писем, переводов, отчётов, но главное – получено решение о финансировании проекта, им занимались советники Председателя Совета Федерации Елена Сахно и Алёна Петрова. Поддержка самого Сергея Миронова, который только что помог Московской консерватории с ремонтом органа Малого зала, оказалась решающей.

Идея и концепция нового органа в Таврическом дворце в наибольшей степени была продиктована историческим интерьером и архитектурой здания. Бывший императорский дворец, сыгравший уникальную роль в политической истории России XX века, является памятником федерального значения. Свободно раскинувшись на большом пространстве, классицистическое здание, сдержанное по фасадам, не кажется огромным, что является визуальным обманом. Глядя на фасад дворца, трудно вообразить насколько обширные и красивые помещения могут скрываться за его стенами. Князь Г. Потёмкин с архитектором И. Старовым намеренно «скромничали» снаружи и потрясали внутри, что было в обычаях того века.

Купол над центральным корпусом поднимается на высоту более 30 метров (хотя и не кажется с улицы столь высоким). Под ним расположен зал, где предстояло установить орган. При площади в 320 кв. метров, его потолок имеет 24 метра высоты, что соответствует восьмиэтажному дому. С южной стороны помещения стену заменяет колоссальная сквозная колоннада, образующая с соседним Екатерининским залом – самым большим дворцовым залом Санкт-Петербурга, сохранившимся с XVIII века, единое акустическое пространство. Под деревянным потолком, имитирующим купол, но плоским в действительности, звук затухает не менее четырёх секунд. Реверберация идеальная для органной и хоровой музыки.

При проектировании пришлось учитывать серьёзные ограничения по высоте и глубине инструмента, связанные с архитектурой и настенной живописью зала. Для органа отвели два метра от стены в глубь зала и шесть в высоту, до начала живописного фриза – таковы жёсткие рамки, продиктованные архитектурой исторического интерьера. Эти факторы заставили сразу же отказаться от попыток на небольшом пространстве создать инструмент романтического или универсального типа. Более «компактный» барочный орган был предпочтительнее ещё и потому, что в Купольном зале проводятся концерты камерной и старинной музыки.

При этом нельзя было забывать о размере помещения и необходимостью наполнить звуком большой объём. Но и получить «кричащий» инструмент по принципу «лишь бы громко», тоже не хотелось.

При выборе ориентира на барочную концепцию приходилось думать и о том, что все наши «барочные» органы в той или иной степени являются немецкими. Как раз в это время шло строительство нового органа для финской лютеранской церкви Марии, стилизованного под инструменты Готфрида Зильбермана. Не хотелось повторяться. Орган Таврического дворца требовалось сделать индивидуальным и расширить, таким образом, спектр нашего органного инструментария, а не повторять имеющиеся образцы.

Знакомство с малым органом Кондопоги навело на мысль, что орган французского типа был бы не лишним в музыкальной палитре Санкт-Петербурга, так как подобные инструменты у нас просто отсутствуют. Оставалось несколько домыслить концепцию, дополнить то, чего не хватало в кондопожском инструменте (прежде всего регистров педали).

Задания для органостроительных фирм составлялись в двух вариантах – «немецком» и «французком», на 16 и 22 регистра, так как поначалу не был ясен объём возможного финансирования. Конечный выбор стиля именно французского классического органа, ориентированного на инструменты XVII - XVIII веков, и совершенно у нас не представленного, был связан с победой в конкурсе фирмы «Grenzing» из Каталонии, специализирующейся на строительстве и реставрации подобных органов.

Органостроительные традиции севера Испании более двух веков находились в зоне влияния французской органной школы, значительно потеснившей местную испанскую. Поэтому нет ничего удивительного, что инструмент французский по типу, был построен в Испании. В то же время, хотя орган всеми своими конструкциями, составом регистров и даже системой подачи воздуха повторяет старые французские образцы, он не копирует какой-то конкретный инструмент, так как мензурация регистров всегда рассчитывается Гренцингом индивидуально и по собственному художественному чутью, поэтому все его органы являются штучными и неповторимыми произведениями искусства.

 

 МАСТЕР

 Герхард Гренцинг (Gerhard Grenzing) – с 2006 года Президент Международного Союза Органостроителей (ISO - International Society of Organbuilders), является членом множества профессиональных и научных обществ, постоянный участник международных конференций по органостроению и реставрации, награждён медалями правительства Каталонии и Испании.

Он родился в 1942 году в Восточной Пруссии, в Инстербурге (совр. Черняховск, Калининградская обл.). Обучался органостроительному мастерству на фирме Рудольфа фон Беккерата в Гамбурге, в период её расцвета, пришедший на 60ые годы XX века. Благодаря частым зарубежным заказам и командировкам мастер объехал множество стран Европы. С 1967 года Г. Гренцинг начал самостоятельно проводить реставрации старинных органов в Пальма де Мальорка. И в итоге переехал в Испанию на постоянное жительство. В 1972 году создал свою собственную мастерскую, в Эль-Папиол, возле Барселоны, где собрал вокруг себя сильную международную команду специалистов в разных отраслях органостроения.

Изначально Г. Гренцинг получил известность как реставратор. Авторитет и доверие в этом вопросе принёс ему заказы на реставрацию ценнейших инструментов, составляющих национальное достояние королевства. Среди них старейший инструмент Испании, собора Salvador (Христа Спасителя) в Сарагосе, восходящий многими своими частями к 1469 году. А так же органы собора Севильи, орган Валькера в Доме музыки Барселоны и исключительно знаковый в истории испанского органостроения инструмент капеллы королевского дворца в Мадриде, изготовленный Леонардо Фернандесом Давилой в 1778 году.

Настоящий подъём фирма «Grenzing» переживает с начала 1990ых годов, когда её инструменты получили международное признание. Мастерской Гренцинга было построено или отреставрировано более 200 инструментов в разных странах мира. Самые известные из новых - большие органы кафедральных соборов Мадрида и Брюсселя. Среди испанских органостроительных мастерских Гренцинг удерживает первенство по экспорту инструментов. Их новые органы установлены во многих странах Европы, Дальнего востока, обеих Америк. Разумеется, что у фирмы имелась большая заинтересованность в получении заказа в России и мы могли рассчитывать на качественное выполнение работы. Ожидания были оправданы в полной мере.

При наборе в поисковиках имени «Гренцинг», в русскоязычном Интернете можно встретить крайне странные и малограмотные рассуждения об органах Гренцинга и испанских органах вообще, написанные человеком никогда их не видевшим лично, но дающим оценку с оттенком личного негатива и фирме, и её инструментам (!).

Современные органы Гренцинга ни в коей мере не являются односторонне «испанскими» по своему типу, если только этого не требовали обстоятельства конкретного заказа. Вернее будет отметить симбиоз органостроительных традиций романских стран с отдельными испанскими вкраплениями и заметным французским уклоном. Самые крупные инструменты фирмы можно назвать теми же универсальными органами, с южно-европейским регистровым оттенком.

Но и в основе универсальности всё же чувствуется барочный Orgelbewegung, преломившийся через средиземноморскую франко-пиренейскую органостроительную традицию. Гренцинг остаётся немцем не только по происхождению, но и по школе, выучке на фирме «Beckerath» в 60ые годы прошлого века, времени необарочного пика. Каталония – «вторая родина» мастера, а старые органы этого региона – профессиональная любовь. В этом симбиозе родился особенный стиль Герхарда Гренцинга, не позволяющий однозначно отнести его работы к конкретному типу. С уверенностью можно только утверждать, что Герхард Гренцинг – это не завод по производству органов (пусть даже очень качественных), а индивидуальный художник, относящийся к числу наиболее крупных мастеров нашего времени. Иметь его работу в городе и стране, всё равно, что получить полотно крупного мастера для коллекции музея. Органный фонд Санкт-Петербурга пополнился достойным инструментом.

 

 

НОВЫЙ ОРГАН

 

Орган был изготовлен в период с февраля, по ноябрь 2010 года. В декабре его доставили в Петербург, где группа мастеров под руководством Даниэля Гренцинга немедленно приступила к монтажу конструкций и интонировке труб. 7 января 2011 года все работы были завершены. Первыми орган осмотрели петербургский органист Григорий Варшавский и Вице-президент Ассоциации органистов и органных мастеров Павел Кравчун.

6 февраля 2011 года, в Купольном зале Таврического дворца состоялся его показ профессиональному органному сообществу Санкт-Петербурга, прежде всего преподавательскому составу кафедр и классов органа ВУЗов, музыкальных училищ и школ Санкт-Петербурга.

 

- Общая фотография:

Первый ряд (сидят): Г.В.Варшавский, П.Н.Кравчун, О.Н. Бакаева-Петренко, Н.И.Оксентян, Т.М.Чаусова, Р.М.Каменщикова, М.М.Левин, Ю.В.Зотов

Второй ряд (стоят): А.В.Коломийцев, Н.М.Радецкий, И.В.Розанова, Д.Л.Дворцов, О.К.Котлярова, М.М.Вяйзя, Д.В.Петухов, А.Е.Погодин, А.Л.Калинкина

 

Новый инструмент имеет заметное сходство диспозиции с малым «французским» органом дворца культуры в Кондопоге, так как изначальной идеей исходили из его концепции. Но это совершенно два разных, получившиеся непохожими друг на друга органа, ни по звучанию, ни по мензуре, ни по конструкции многих лабиальных труб, схожих лишь формально по типу и футам. Не «лучше» или «хуже», а два РАЗНЫХ органа.

Кондопожский инструмент «Beckerath», выстроен с некоторым «французским» уклоном, отразившимся в названиях регистров, особенностях конструкции язычковых труб, и возможно в мензурации части лабиальных. В остальном, это типичный немецкий орган по конструкции трактуры, подаче воздуха, классическому и красивому немецкому Pleno у лабиального хора, очень сильному для небольшого инструмента. Динамически регистры органа проинтонированы близко к максимуму, что объясняется «сухой» акустикой зала и необходимостью сделать инструмент слышным. В целом – это хороший инструмент, стоящий в неудачном помещении.

В Таврическом органе «французская» идея была доведена до максимума именно конструктивно. Одноколенная мануальная трактура, абстракты, заходящие по прямой к тоновым клапанам, делают клавиши чрезвычайно чуткими и лёгкими, атаку – мгновенной, что даёт возможность свободно и чётко исполнять любую старинную орнаментику, как и положено французскому классическому органу. Игра на нём требует точной и аккуратной артикуляции. Лёгкость трактуры сподвигает многих органистов на более быстрые темпы, что не очень верно при гулкой акустике зала.

Вентильлада по положению также соответствует французским образцам, т.е. расположена близ проспекта, а не под микстурами и языками как в немецких органах. Такая подача воздуха существенно влияет на особенный «французский» характер звучания органа, хотя и породила когда-то рекомендации по раздельному использованию микстур и языков  (Plein Jeu и Grands Jeux).

Проектное техзадание содержало положение, что инструмент, прежде всего, будет предназначен для исполнения барочного репертуара, с особым приоритетом возможности играть старинную французскую музыку.

Вполне здравая позиция Герхарда Гренцинга строилась на том, что если вы хотите нормально играть музыку старых мастеров (в данном случае и французскую), то следует иметь инструмент (не копию), который конструктивно должен соответствовать образцам эпохи, хотя бы в основных технических характеристиках. Отсюда проистекает положение вентильлады, одноколенная трактура, одинаковое и нераздельное давление во всём органе, отсутствие компенсирующих мехов (впрочем, нехватки воздуха не ощущается), отказ от равномерной темперации. Мастер посчитал нужным сделать позитив нижним мануалом, как у старых органов с рюкпозитивом. Разногласие возникло только по вопросу конструкции копулы между мануалами. Фирма предложила ручное переключение путём подвижки мануала, т.н. Schiebekoppel. Понимая особенности концертного использования инструмента, мы всё же настояли на устройстве более привычного педального механизма копулы.

Особое внимание было уделено внешнему облику инструмента. Белый проспект, украшенный превосходной позолоченной резьбой, с пятью «башнями» труб, вертикали которых перекликаются с большими белыми колоннами зала, оказался исключительно удачно вписан в исторический интерьер. Господствующий в залах дворца стиль классицизма продиктовал необходимую строгость геометрии органного проспекта, где от стиля барокко остались общее композиционное решение пятибашенного фасада и пышная декоративная резьба.

По звучанию новый орган очень индивидуален и непохож ни на один из имеющихся у нас необарочных образцов. В инструменте нет ничего «кричащего» или форсированного по звуку. По интонации все регистры очень деликатны, но в сумме достаточны, чтобы наполнить большой зал. Конечно, как и в любом органе, чувствуется потребность иметь ещё что-то дополнительно из регистровой палитры. В данном случае ощущается некоторая нехватка высокой микстуры (Cymbel) на позитиве. Но финансы и особенно физически свободное место уже находились на пределе. Достаточно напомнить, что идея органа начиналась с 16 регистров. Полученный в итоге 24х регистровый орган является вполне полноценным инструментом в данной концепции и, и как принято у нас постоянно говорить, но на этот раз вполне заслуженно, - одним из лучших органов России в области необарочного инструментария.

 

                                                                                                  Анатолий Погодин

 

 

 

Диспозиция органа Таврического дворца «Gerhard Grenzing» 24/II+Ped (2010г.)

 

              I Manual                               II Manual                                      Pedal

          Positif (C-g''')                     Grand-Orgue (C-g''')                        (C-f')

16 Bourdon                  8'           1 Bourdon                16'          10 Soubasse             16'

17 Salicional   (ab c°)  8'           2 Montre                   8'            11 Flute                    8'

18 Prestant                   4'           3 Flute a cheminee   8'            12 Basse                   8' (Ext. №10)

19 Flute douce             4'           4 Prestant                  4'            13 Flute                    4'

20 Nazard              2 2/3'           5 Flute Ouverte         4'            14 Basson                16' (Ext. №15)

21 Doublette                2'           6 Quarte                    2'            15 Trompette            8' 

22 Tierce                1 3/5'           7 Cornet       (ab f°)  V

23 Larigot               1 1/3'          8 Plein Jeu     1 1/3'  IV

24 Cromorne                8'           9 Trompette               8'

                                                        Tremblant

 

Нумерация приводится в соответствии с обозначениями на регистровых рукоятках.

 

I / Ped;  II/ Ped;  I / II

Bronze-glockenrad (бронзовые колокольчики).

ТемперацияКелльнер (Kellner Temperament)

Число звучащих труб - 1447

 

Руководитель постройки органа – Герхард Гренцинг

Инженер-конструктор – Жорди Андухар

Интонировщик – Даниэль Гренцинг

Диспозиция и разработка фасада органа – Анатолий Погодин